10 июня, 2016 
adminGWP Красный корпус университета в годы оккупации. В зданиях университета располагались коллекции библиотеки Академии наук, где он работал Khoroshunova
Фото: infokiev.com.ua
4 Июня 1942 Года, Пятница
Итак, я вернулась в библиотеку Академии наук, который теперь называется генерал-комиссар Academische Wissenschaftliche Библиотека дес. За четыре дня я здесь. И я использовал, чтобы иметь, хотя все время я чувствую, что я иду в склеп, где покоятся мертвые. Запустение, грязь, тишина. Ничего подобного кипучей жизни, некогда наполнили библиотеку до краев. Читать номера год покрыты пылью и затхлый запах в них от солнца согревали воздух. Вставлены черные пятна в окнах закрывают свет куски dikta или картон, это выталкивается от взрыва стекла. Не один цветок остался в библиотеке. Они умерли от холода. С моральной холод убил библиотечной жизни.
В холле стены и потолок был в пятнах, с ржавыми пятнами. Именно через дыры в крыше вода лилась свободно вниз. Повсюду лежат мертвые склады книг и другую мебель. И только между лестницами вчера как установить панель с центральным украшения из выставка дизайна Франко. Краски не выцвели за год. Но как больно смотреть на свою работу, сделанную в советское время и опозорился тем, что на холсте под имитацию Франко автограф Гитлера висит лозунг: «наша борьба-это борьба правды с кривдой. И так как истина всегда побеждает, поэтому мы победим». И страшно, очень страшно, что этот лозунг так цинично могут поднимать на щит фашистов!
Из библиотеки вы можете идти, вы можете спать, вы можете сделать целые дни ничего не делать, и никто даже не заметит, не интересно
Теперь много места в библиотеке. Все комнаты пусты. И как трудно она работала. Углах коридоров, казалось, красивые номера, там было очень много работников и читателей библиотеки. Сейчас! Только серые мотыльки, в пыли неиспользуемых книг занимают залах библиотеки. В красном уголке книги Штази. Сотни тысяч книг, которые тащили в холодную зиму на своем горбу старухи, оставшиеся в библиотеке. Молодых нет вообще. Я здесь назвал «молодым», потому что молодые меня по крайней мере после 40 лет. Все старые члены, но трудно их распознать. Голод и холод тоже их поменял и если бы не тишина библиотеки, которая подчеркивает звуки их шагов, медленно и очень тихо, казалось бы, движущиеся тени бывших библиотекарей.
Библиотека получила в подарок новое здание университета, похожий на него, расположенный по другую сторону университета. Там тоже, в пыли и холоде, среди груды книг в офисах, утром сразу после прибытия выстраиваются все сотрудники библиотеки и книги служит транспортер снизу вверх. Страшный конвейер.
Все библиотекари получать 827 рублей или 806 (вторая — те, кто пришел позже). И уборщицы получают по 300 рублей. В число средних офисных и меня. Мы Вам за 640 рублей. Для переплетчика, которым сейчас я работаю, тем выше ставки не было. Конвейер работает немного быстрее, после первого и пятнадцатого дня, когда участники будут есть свой хлеб. И другие дни они все двигаться, как замороженные мухи. Дисциплина в библиотеке нет. Дирекция все мягкосердечный. Стреляли только уборщицы Кузнецов и Кириллов ругани. Остальные библиотеки, вы можете оставить, вы можете спать, вы можете сделать целые дни ничего не делать, и никто даже не заметит, не интересует.
Из комнаты, где сейчас живет, бывший морполе. Зимой там топились печи и сидел там все. Сидит там и сейчас. Сидя в библиотеке и жима целый день. Все вещи делаются с его ведома. Он поощряет работников, защищает их, заботится об их благополучии. Он добывал цены для сотрудников. Я обязан ему сидеть еще здесь, и не собираюсь «Солнечный» Германия.
Компания benzing, кажется довольно приятным человеком, что не укладывается в наши представления формы гороха со свастикой на руке он носит
Мой вход в библиотеку был совершенно уникальным и может поставить в тупик. Когда не бежать из Германии не осталось, я пошел в библиотеку, чтобы спросить, если я могу добраться до работы. В небольшом зале специальной ветке сидел компания benzing и Valicevic. Мой вопрос был передан Benzinga. «Он дал мне довольно пренебрежительный взгляд, как мне показалось, и спросил, что я могу сделать. Я позвонил переплетчику. Он вдруг совсем тепло улыбнулась и спросила, работаю ли я с первого июня (речь шла о пятнадцатого мая). Я сказал Да, устроит, если до тех пор меня не заберут в Германию. Он спросил меня, почему я не хочу туда идти. И полностью игнорируя тот момент, я вдруг отрезал: «не может взять только мой труп». Он был передан точно. Его лицо стало злым, он отвернулся, и я, правду сказать, трус. И вдруг он повернулся снова с доброй улыбкой, и сказал:
— Пока ты работала на меня, я ничего вам не обещаю. Но если получится, я постараюсь защитить вас от необходимости ехать туда.
Такой поворот событий меня очень озадачило, и овсянка кажется довольно приятным человеком, что не укладывается в наши представления гороха форма со свастикой на руке, которой он является. Я потребовал, никаких документов или заявлений. И первый день был, что я переплетчик — уже в библиотеке. Поэтому я пошел работать на немцев. Она должна была прийти. Раз в месяц в первый день жима приносит деньги и Луиза Карловна платит своим работникам. Компания benzing, дал 100 рублей на ремонт фортепиано в музыкальном отделе библиотеки, и уже два концерта. Второй был даже для меня, вчера. Из-за него, я вчера еле добрался до дома, т. к. я двигался до этого в читальных залах сорок стульев.
Я позволяю номер Бухенау. Это светлое, чистое, и в открытое окно, слышу звук, как будто живой город. Во всем этом только крыло Semashkevich даже раскладывает книги в бывшей бухгалтерии.
Никак не уйти от воспоминаний. И там, в комнате, тоже. Я просто думаю, что Бучина не очень расстроится, если узнает, что ее номер теперь мой брошюровочно-переплетная и отделочная студии. Если она еще жива, роза А.? Я часто бываю на улице-кажется, что она есть, и тогда, как во всех случаях галлюцинации, дрожь проходит с головы до ног. Где-то в каждом из них? Не знаю, что мы не можем перестать думать о них, и просто не знаю о них ничего, я не могу помочь вам.
Предыдущая запись в дневнике от 1 июня.
О личности автора воспоминаний об оккупации Киева – Ирина Khoroshunova, и как сложилась ее жизнь после войны, но и о судьбе дневника, увидеть расследований издания «Гордон». Полный текст воспоминаний опубликован в специальный «Дневник киевлянина».
Редакция благодарит Институт иудаики за предоставленные материалы.
За идею спасибо редакцией историка и журналиста Института национальной украинской памяти Александр Зинченко.
Опубликовано в рубрике